Андрэ Нортон - Волшебный дом [Магия восьмиугольного дома]
И подняла глаза. Стенка домика снова медленно приоткрылась, причём в этот раз Сабина не имела к этому никакого отношения. Перед Лорри вновь появились кухня, зелёная спальня и маленькая комната с рисунком на полу, двойник той, в которой она сейчас сидела.
В кухне вместо стряпни пирога полным ходом шла подготовка к обеду. Казалось, обед уже был в самом разгаре, и на стол должны были подавать очередное блюдо. На кухонных столах поджидали глубокие и мелкие тарелки, а вся плита была уставлена кастрюльками и горшками.
Лорри поставила куклу-женщину рядом с кухонным столом и попробовала поставить мальчика рядом с плитой. Только он почему-то не хотел – или не мог – стоять. Наконец она усадила его на стул.
А потом между Лорри и домом снова пронёсся снежный вихрь. И когда он рассеялся, Лорри обнаружила, что сидит не в седле, как ей поначалу показалось, а в санях. Белый меховой полог укрывал её до самых плеч, а голова была упрятана под капюшон, отороченный мехом. Лорри сразу почувствовала, что сидит в санях не одна, и тут же оглянулась, чтобы глянуть на попутчика.
Попутчица тоже была в меховом капюшоне. Уже вечерело, и в красноватом свете опушка капюшона сияла белым. Лотта правила санями умелой тренированной рукой. Это были небольшие сани в виде лебедя, с гордо изогнутой шеей и высоко поднятой головой. Лошадь, тянувшая сани, тоже была белой, зато упряжь – красной, как и сам капюшон Лотты. Серебряные колокольцы позвякивали в такт лёгкому бегу. Лежавшие у них на коленях сосновые ветки пахли смолой. Рождественский запах.
– С Рождеством, Лорри! – голос Лотты прозвучал вполне отчётливо, несмотря на звон колокольчиков. Это была уже не девочка-подросток, а молодая девушка, но она оставалась всё той же Лоттой. Лорри улыбнулась в ответ:
– С Рождеством!
Это было так здорово, скакать по заснеженной дороге, со звоном бубенцов, с запахом сосны, со всем остальным… Но впереди, вопреки ожиданиям, Лорри не увидела красных кирпичных стен. Если они и ехали к Дому-Восьмистенку, то он был ещё далеко.
– Веткой падуба украсим! – пропела Лотта. – Падуба у нас нет, зато есть сосновые ветки. Это славный праздник, Лорри.
– Да!
Снег летел из-под копыт коня, ударяя в выгнутые крылья лебедя, защищавшие ездоков. Было очень холодно, и у Лорри даже замёрз кончик носа, но ей всё равно было очень тепло. Она чуть пошевелила руками и обнаружила, что под пологом они не только одеты в рукавички, но ещё и упрятаны в муфту.
– А куда мы едем? – отважилась спросить Лорри. Дом-Восьмистенок всё ещё не показывался, хотя они уже проехали два поворота и теперь перед ними открылась гладкая равнина, по которой бежала укатанная колея дороги.
Лорри тряхнула вожжами, словно подгоняя коня.
– Я… – начала было она, он слова заглушил долгий печальный вой. Конь заржал. К ним бежало двое собак, а за ними скакали всадники. Лота натянула вожжи, и колокольчики протестующе звякнули. Конь перешёл на шаги остановился.
Лорри пробрала дрожь. Такого она раньше не чувствовала. В этих псах, во всадниках, скакавших позади, было что-то страшное… Она ещё не поняла, почему испуганно дрожит, когда услышала тихий голос Лотты:
– Ты чувствуешь их мысли, Лорри. Они несутся над снегом, как чёрная тень, омрачая всё вокруг. Это их чёрные дела и чёрные замыслы несутся впереди них, и мы слышим их запах.
Ветер дунул им в лицо, и Лорри действительно почувствовала застоявшийся зловонный запах. А Лотта продолжала:
– Ты слышишь запах страха, Лорри. И никогда не забывай, что у страха есть побег, и побег этот – жестокость. Охотники и жертвы, те, кто бежит, и те, кто догоняет.
Одна из собак добежала до саней, задрала морду и залаяла. Лота тоненько и пронзительно свистнула – всего раз или два, но пёс заскулил и бросился обратно.
– Ваш покорный слуга, мэм, – Лорри так внимательно следила за собаками, что не заметила, как первый всадник галопом подскакал к саням со стороны Лотты. Человек в седле нагнулся к ним, чтобы получше рассмотреть.
Широкополая шляпа у него на голове была обвязана длинным шарфом, который шёл через верхушку шляпы и вниз под подбородок, закрывая уши, а потом ещё пару раз был обмотан вокруг шеи. Воротник его толстой куртки был поднят, а на руках – тёплые перчатки.
– Что вы хотите, сэр? – Лотта даже не поздоровалась с ним.
– Что угодно, лишь бы не сердить двух столь очаровательных леди, мэм.
Кончики его усов так жёстко загибались кверху, что Лорри подумала: он, наверное, брызгается лаком для волос. Когда он говорил, маленькая острая бородка дёргалась вверх-вниз над клетчатым шарфом.
– Вы никого не встречали по дороге?
– А почему вы спрашиваете? – ответила Лотта вопросом на вопрос.
– Мисс Эшмид, мэм, – к ним подскакал второй всадник. Его круглое лицо покраснело от долгой езды на морозе. Пряди светлых волос неряшливо выбивались из-под старой лоснящейся меховой шапки с осыпающимся мехом.
– Констебль Уилкинс, – кивнула Лотта.
– Мы ищем беглецов, мэм. Это стража с той стороны реки. Двое сбежали, мэм, женщина и мальчик. Долг и обязанность всех законопослушных граждан выдать их, мэм.
Лорри показалось, что пока Лотта смотрела на него спокойным взглядом, мистеру Уилкинсу становилось всё больше и больше не по себе. Точно так же она когда-то смотрела на Финеаса, когда тот засомневался в искренности её помощи.
– Нам неоднократно напоминали об этом законе, констебль Уилкинс. Женщина и мальчик, говорите… Неподходящая погода для побега. – Их никто не неволил, мэм, – вмешался второй всадник, – никто не неволил. Но вы их, конечно же, не видели.
Лорри подумала, что это был даже не вопрос, всадник словно ждал, что Лотта скажет "нет", и заранее сомневался в правдивости ответа.
– Мы никого не видели. Уже темнеет, и ветер всё холодней. Если позволите, джентльмены, – Лотта стегнула коня и тот налёг плечами на хомут. Лорри показалось, что всадник хотел спросить что-то ещё, но сани уже покатились прочь. Девочка вопросительно посмотрела на Лотту и увидела, что счастливая улыбка пропала с её губ.
– Горе шастает по миру даже в этот вечер, Лорри. И мы призваны, чтобы протянуть руку помощи. Так что… – она щёлкнула языком и подхлестнула белого коня.
Лорри оглянулась. Она всё ещё могла видеть всадников – чёрные точки на белом снегу, слышала собачий вой. Сани подъехали к опушке леса. Когда они скрылись в тени деревьев, Лотта перевела коня на шаг.
– Ищи дерево, разбитое грозой, Лорри. Это наша засечка.
Вскоре Лорри увидела его справа от дороги и потянула Лотту за руку. Они свернули с наезженной дороги на целину, по мягкому нетронутому снегу. Но кое-где здесь имелись какие-то пометки, потому что Лота уверенно правила вперёд.
